В огонь любых на свете бедствий из окон, щелей и дверей, из всех немыслимых отверстий обильно сыплется еврей.
Любую можно кашу моровую затеять с молодежью горлопанской, которая Вторую мировую уже немного путает с Троянской.
Ты при всех на меня накликаешь позор: Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор! Я готов согласиться с твоими словами. Но достоин ли ты выносить приговор?
Тихо поумнев на склоне лет, я хвалюсь не всем перед гостями: есть и у меня в шкафу скелет — пусть пока побрякает костями.
Дух мой чистый, ты гость в моем теле земном! Я с утра подкреплю тебя чистым вином, Чтобы ты не томился в обители праха, До того как проститься со мной перед сном.