А любовь – это взлёты без счёта, возносящие нас, и паденье с ковра-самолёта на обычный матрас.
Хмурится, как море, небосвод, полнится печалью многоструйной. И не тучка, кажется, плывёт, а чадра утопленницы юной.
Жар-птицу воистину чту лишь только, суля высоту, она не на эту ли вербу слетает, чтоб вмиг превратить её в ту.
Я не кивнул в ответ вельможе, поскольку он из лужи в ложе, о чём свидетельствует грязь не на ботинках, а на роже.
Меж ними, будто провод телефонный, протянута верёвка бельевая. А виноградник, в яблоню влюблённый, безмолвствует, с чего начать не зная.
Воспринимая в кабаке люля-кебаб не цельно, прошу сначала люляке, а баб уже отдельно.