А жизнь продолжает вершить поединок со смертью во всех ее видах, и мавры по-прежнему душат блондинок свихнувшись на ложных обидах.
Вчера я пил на склоне дня среди седых мужей науки; когда б там не было меня, то я бы умер там со скуки.
Евреи даже в светопреставление, сдержав поползновение рыдать, в последнее повисшее мгновение сумеют еще что-нибудь продать.
Пусть жизнь прошла, но песня не допета, И вам меня придется извинить. Ведь факелом, костром, пусть сигаретой. Я буду тлеть, чадить, дымить, коптить.
Бесчувственно чистый рассудок с душой вещевого мешка и туп, как набитый желудок, и прям, как слепая кишка.