Я живу в самом себе, как жар-птенчик в скорлупе, где шепчу ли инстинктивно иль молчу о предсудьбе.
А если где-то ждёт попойка, и штоф морозится большой, то я лечу, как птица-тройка, хотя еврейская душой.
Что ни день - обнажившись по пояс, я тружусь в огороде жестоко, а жена, за мой дух беспокоясь, мне читает из раннего Блока.
Меж нас гуляет бес похмелья, вступая с душами в игру: он после пьяного веселья их тянет выпить поутру.
В мире лишь еврею одному часто удается так пожить, чтоб не есть свинину самому и свинью другому подложить.
Алкоголик в бедламе Хайяма читал. Рубаи о вине он в тетрадь записал, - оправдать свою страсть вознамерился этим, будто братья - мудрец и бездонный бокал!