В еврейской жизни театральность
живёт как духа естество,
и даже чёрную реальность
упрямо красит шутовство.

Встретит черта обыватель,
Он узнает первым делом:
Сколько стоит обувь в аде
И почем хлеб черный с белым.

- Невещественно слово, - мне молвил дурак, -
Над химерой пустой надрываешься так!
Возразил я, что Слово ведь было вначале...
Но поди ты ему докажи, что и как!

Пусть жизнь прошла, но песня не допета,
И вам меня придется извинить.
Ведь факелом, костром, пусть сигаретой.
Я буду тлеть, чадить, дымить, коптить. 

Стишки и мои расточались,
В них века анализ мой дан.
И в руки мои попадались
То лом, то кирпич, то наган.