Я слушаю в сладостной дрожи, любуясь, как степью - монгол, когда из пустого в порожнее божественный льется глагол.
Хайям взлетел на высшую верхушку, а я взлечу коллеге на макушку, когда российский выпалю рубай и раню им персидскую частушку.
Мне потому легко гордиться лицом народа своего, что не боюсь я вслух стыдиться обильных мерзостей его.
Творец принимающий срочные меры, чтоб как-то унять умноженье людей сменил старомодность чумы и холеры повальной заразой высоких идей.
Гуляка, прощелыга и балбес, к возвышенному был я слеп и глух, друзья мои - глумливый русский бес и ереси еврейской шалый дух.