Гуляка, прощелыга и балбес,
к возвышенному был я слеп и глух,
друзья мои - глумливый русский бес
и ереси еврейской шалый дух.

Нынче это глупость или ложь -
верить в просвещение, по-моему,
ибо что в помои ни вольешь -
теми же становится помоями.

Цветы на полянах обильней растут
и сохнут от горя враги,
когда мы играем совместный этюд
в четыре руки и ноги.

Среди тревог, тоски и мук
на всем земном пути недлинном
в углу души стоит сундук
с мечтой под пухом нафталинным.

Если дама в гневе и обиде
на коварных пакостниц и сучек
плачет, на холодном камне сидя, -
у нее не будет даже внучек.