Жил бы да жил, не тужа ни о чем,
портит пустяк мой покой:
деньги ко мне притекают ручьем,
а утекают - рекой.

Даже в час, когда меркнут глаза
перед тем, как укроемся глиной,
лебединая песня козла
остается такой же козлиной.

Там рубят, варят и пекут
И, может быть, нальют.
Там хорошо, но я то тут
И там меня не ждут.

Ночью проснешься и думаешь грустно:
люди коварны, безжалостны, злы,
всюду кипят ремесло и искусство,
душат долги и не мыты полы.

Нам жены учиняют годовщины,
устраивая пиршество народное,
и, грузные усталые мужчины,
мы пьем за наше счастье безысходное.