Даже в час, когда меркнут глаза перед тем, как укроемся глиной, лебединая песня козла остается такой же козлиной.
Дикая игра воображения попусту кипит порой во мне - бурная, как семяизвержение дряхлого отшельника во сне.
Сперва, воздушный строя замок, принцесс рисуешь прихотливых, потом прелестных видишь самок, потом бежишь от баб сварливых.
Тяжки для живого организма трели жизнерадостного свиста, нету лучшей школы пессимизма, чем подолгу видеть оптимиста.
Кровавых революций хирургия кромсает по нутру, а не по краю, ланцетом ее правит ностальгия по некогда утраченному раю.