Даже в час, когда меркнут глаза перед тем, как укроемся глиной, лебединая песня козла остается такой же козлиной.
Я с тех людей беру пример — они заметны и немногие, — которые поклали хер на всё, что есть идеологии.
Покрыто минувшее пылью и мглой, и, грустно чадя сигаретой, тоскует какашка, что в жизни былой была ресторанной котлетой.
Нам непонятность ненавистна в рулетке радостей и бед, мы даже в смерти ищем смысла, хотя его и в жизни нет.
А радости я видел очень мало До сей поры от первого шажка. И если в жизни что-то выпадало, То это исключительно кишка.