Там рубят, варят и пекут
И, может быть, нальют.
Там хорошо, но я то тут
И там меня не ждут.

Конечно, всюду ложь и фальшь,
тоска, абсурд и бред,
но к водке рубят сельдь на фарш,
а к мясу - винегрет.

Есть люди - как бутылки: в разговоре
светло играет бликами стекло,
но пробку ненароком откупорил
и сразу же зловонье потекло.

Я ни в чем на свете не нуждаюсь,
не хочу ни почестей, ни славы;
я своим покоем наслаждаюсь,
нежным, как в раю после облавы.

В первый тот субботник, что давно
датой стал во всех календарях,
бережно Ильич носил бревно,
спиленное в первых лагерях.

сомненья мне душу изранили
и печень до почек проели:
как славно жилось бы в Израиле,
когда б не жара и евреи.