В похмельные утра жестокие
из мути душевной являлись
мне мысли настолько глубокие,
что тут же из виду терялись.

Мое безделье будет долгим,
еще до края я не дожил,
а те, кто жизнь считает долгом,
пусть объяснят, кому я должен.

Ругал эпоху и жену,
искал борьбы, хотел покоя,
понять умом одну страну
грозился ночью с перепоя.

Солдаты на пульте капусту рубили,
Какой-то щиток случайно разбили...
Долго смеялись над шуткой в ООН,
В бесплодной пустыне ища Вашингтон.

Скоро год, как в суде мое дело лежит,
умным сделать в суде вновь меня надлежит.
Документы в порядке, но казус, как видно,
лишь на Страшном суде разрешить предстоит...