За питейным стеклом тихо гаснет закатом светило. Желтый свет фонарей загорается в гранях стакана. Вечность тихо журчит, водопадом сливаясь игриво. Это я выпиваю заочно вдвоём с Губерманом.
Насмешлив я к вождям, старухам, пророчествам и чудесам, однако свято верю слухам, которые пустил я сам.
Живу, куря дурное зелье держа бутыль во тьме серванта, сменив российское безделье на лень беспечного Леванта.
Разгулялись евреи, не чуя узды, зацвели, как болотные лилии, распустили язык, любят быстрой езды и коварно меняют фамилии.