На родословном древе, как орлица,
сидит внизу праматерь и стыдится,
что на верхушке древа петушня
утраченной орлиностью гордится.

Был однажды с глупцом у меня разговор,
я в себя не приду от него до сих пор.
Для потомков далеких пишу в назиданье:
вы беседе такой предпочтите позор!

И я носил венец терновый
и был отъявленным красавцем,
но я, готовясь к жизни новой,
постриг его в супы мерзавцам.

Пусть на меня отныне женщины серчают,
Но мне, признаюсь, ясного яснее:
Мужья несчастные мельчают и мельчают,
Поскольку женщины в замужестве крупнеют.

Простая истина нагая
опасна тогам и котурнам:
осел, культуру постигая,
ослом становится культурным.