И я носил венец терновый
и был отъявленным красавцем,
но я, готовясь к жизни новой,
постриг его в супы мерзавцам.

Забав имел я в молодости массу,
в несчетных интерьерах и пейзажах
на девок я смотрел, как вор - на кассу,
и кассы соучаствовали в кражах.

В духовности нашей природы -
бальзама источник большой,
и плоть от любой несвободы
спасается только душой.

У нас не те же, что в России,
ушибы чайников погнутых:
на тему Бога и Мессии
у нас побольше стебанутых.

Нисколько прочих не глупее
все те, кто в будничном безумии,
прекрасно помня о Помпее,
опять селились на Везувии.