Я под солнцем жизни жарюсь,
я в чаду любви томлюсь,
я когда совсем состарюсь -
выну хер и заколюсь.

Смотрю, садясь попить-поесть,
на пятки дней мелькающих,
у пьянства тоже много есть
последствий вытекающих.

Не знаю лучших я затей
среди вселенской тихой грусти,
чем в полусумраке детей
искать в какой-нибудь капусте.

Папа-мясник старичка потрошил.
Сын раздраженно отцу говорил :
"Деда давно надо было кончать,-
падаль пойдет лишь за рупь двадцать пять!" 

Слежу без испуга и дрожи
российских событий пунктир:
свобода играет, как дрожжи,
подкинутые в сортир.