Погрязши в низких наслаждениях,
их аналитик и рапсод,
я достигал в моих падениях
весьма заоблачных высот.

Этот старый кувшин на столе бедняка
Был всесильным везиром в былые века.
Эта чаша, которую держит рука, -
Грудь умершей красавицы или щека...

Пугаясь резких поворотов,
он жил и мыслил прямиком,
и даже в школе идиотов
его считали мудаком.

"Надо жить, - нам внушают, в постах и труде.
Как живете вы - так и воскреснете-де!"
Я с подругой и с чашей вина неразлучен -
Чтобы так и проснуться на Страшном суде.

Сгорают поколенья, как поленья,
их копоть поглощает высота,
а пламень их, не ведающий тленья,
нетленно воплощает красота.