Царствует кошмарный винегрет
в мыслях о начале всех начал:
друг мой говорил, что Бога нет,
а про черта робко умолчал.

Мы всё дальше уходим
От даты рождения,
Но никак не находим
Жажде жить утоления.

Нельзя потухшее кадило
раздуть молитвами опять,
и лишь законченный мудило
не в силах этого понять.

Не года вредят горению,
а успешные дела:
души склонны к ожирению
не слабее, чем тела.

Мы едем! И сердце разбитое
колотится в грудь, обмирая.
Прости нас, Россия немытая,
и здравствуй, небритый Израиль!