Обилен опыт мой житейский, я не нуждался в этом опыте, но мой характер иудейский толкал меня во что ни попадя.
Если мудрость начертана в сердце строкой, Значит, будет в нем ясность, любовь и покой. Надо либо творцу неустанно молиться, Либо чашу поднять беззаботной рукой.
Моё сознание расколото. Я что похож на инвалида. То бродит тень серпа и молота, То светится звезда Давида.
Во мне смеркаться стал огонь; сорвав постылую узду, теперь я просто старый конь, пославший на хер борозду.
В нас пульсом бьется у виска душевной смуты злая крутость; в загуле русском есть тоска, легко клонящаяся в лютость.