Во мне смеркаться стал огонь; сорвав постылую узду, теперь я просто старый конь, пославший на хер борозду.
Уже меня утехи карнавала огнем не зажигают, как ни грустно, душа светлеет медленно и вяло, смеркается - стремительно и густо.
С годами нрав мой изменился, я разлюбил пустой трезвон, я всем учтиво поклонился и отовсюду вышел вон.
Учение Эйнштейна несомненно; особенно по вкусу мне пришлось, что с кучей баб я сплю одновременно, и только лишь пространственно - поврозь.
Душа моя, не внемля снам и страхам на поприще земного приключения, колеблет между Бахусом и Бахом свои непостоянные влечения.