Изведавшие воздуха тюрьмы
полны необъяснимой ностальгии,
пожизненно уже другие мы,
не лучше и не хуже, но другие.

Приличий зоркие блюстители,
цензуры нравов почитатели -
мои первейшие хулители,
мои заядлые читатели.

Наш автопром бессмертен вроде,
Он никому не по зубам.
Видать, сильна ещё в народе
Любовь к отеческим гробам

Не зря на склоне лет
я пить люблю и есть:
на свете счастья нет,
но вместе с тем и есть.

Поскольку много дураков
хотят читать мой бред,
ни дня без глупости - таков
мой жизненный обет.