Открытием сконфузятся потомки, начала наши взвесив и концы: выкармливали мерзость не подонки, а честные, святые и слепцы.
Нисколько прочих не глупее все те, кто в будничном безумии, прекрасно помня о Помпее, опять селились на Везувии.
Вот он — пятиэтажный дом у рощицы: Подъезд, где жил, тайник, где прятал спички. У входа — полупьяная уборщица... Ее когда-то дергал за косички.
В чертах российских поколений чужой заметен след злодейский: в национальный русский гений закрался гнусный ген еврейский.
Стариками станут люди, чей зародыш делал я, а дотоле сохнуть будет репутация моя.