Свистят ветра, свивая вьюгу,
на звездах - вечность и покой,
а мы елозим друг по другу,
томясь надеждой и тоской.

В российской нежной колыбели,
где каждый счастлив, если пьян,
евреи так ожидовели,
что пьют обильнее славян.

С людьми я избегаю откровений,
не делаю для близости ни шага,
распахнута для всех прикосновений
одна лишь туалетная бумага.

Во времена, где всяк друг другу волк,
Я думаю, они едва ли
Все факторы не брали в толк
И отчёт себе не отдавали.

С тихой грустью художник ропщет, 
что при точно таком же харче
у коллеги не только толще,
но еще и гораздо ярче.