С людьми я избегаю откровений,
не делаю для близости ни шага,
распахнута для всех прикосновений
одна лишь туалетная бумага.

Во тьме тревог и унижений
в душе крепчает благодатно
способность смутных постижений
того, что разуму невнятно.

Потоки слов терзают ухо,
как эскадрилья злобных мух;
беда, что недоросли духа
так обожают мыслить вслух.

Блажен, кто истов и суров,
творя свою бурду,
кто издает могучий рев
на холостом ходу.

Строки вяжутся в стишок, 
море лижет сушу. 
Дети какают в горшок, 
а большие — в душу.