В чертах российских поколений чужой заметен след злодейский: в национальный русский гений закрался гнусный ген еврейский.
Когда со всех сторон приходит лихо и свет уже растаял вдалеке, единственный в безвыходности выход - собрать себя и выжить в тупике.
Своей судьбы актер и зритель, я рад и смеху, и слезам, а старость - краткий вытрезвитель перед гастролью в новый зал.
Старея на пути сквозь бытие, мы свойство не утрачиваем детское: судьба дарует каждому свое, а нравится и хочется - соседское.
В эпоху страхов, сыска, рвения - храни надменность безмятежности; веревки самосохранения нам трут и душу и промежности.