Пой иначе обычным солистом, пой обыденным уникалистом, пой, как пел бы берёзовый дуб, уродившийся в древе иглистом.
Людмила изменилась, как ни странно, И очень часто в середине спора С презрением глядела на Руслана И тайно вспоминала Черномора.
Я горем зажегся твоим и в огне расточился, В обители горя, во тьме я свечой засветился. Не знал я доныне ни боли душевной, ни слез, Но у твоего равнодушия им научился.
Я кошусь на жизнь веселым глазом, радуюсь всему и от всего; годы увеличили мой разум, но весьма ослабили его.
мне жалко усталых кремлевских владык, зовущих бежать и копать; гавно, подступившее им под кадык, народ не спешит разгребать.