Иван-да-марья как русский цветок двояко ревнует меня весь срок то к лотосу, то к хризантеме, то одиозно к себе между строк.
Жрецам и сторожам увялых истин, протухших от побегов до корней, особенно бывает ненавистен наивный любознательный еврей.
Пускай отправлюсь я в расход, когда придет лихое время, ростками смеха прорастет мое извергнутое семя.
В годину новых испытаний Стал слышен чей-то тихий смех: «Мы с вами на одном Титанике, Но шлюпок хватит не для всех!»
В кругу семейства своего жила прекрасно с мужем Дина, тая от всех, кроме него, что вышла замуж за кретина.