Вот снова день исчез, как ветра легкий стон, Из нашей жизни, друг, навеки выпал он. Но я, покуда жив, тревожиться не стану О дне, что отошел, и дне, что не рожден.
Неужели таков наш ничтожный удел: Быть рабами своих вожделеющих тел? Ведь еще ни один из живущих на свете Вожделений своих утолить не сумел!
Весь век я наглое бесстыдство являл, не зная утомления, и утолялось любопытство, неся печаль от утоления.
Россия безнадежно и отчаянно сложилась в откровенную тюрьму, где бродят тени Авеля и Каина и каждый сторож брату своему.
Сплетни, дрязги, пересуды, слухов мутная волна; чем изысканней сосуды, тем говней струя говна.