Внутри меня: где бурелом и мхи, а где - опушки, и как грибы: то - белые стихи, а то - чернушки!..
Пишу не мерзко, но неровно; трудиться лень, а праздность злит. живу с еврейкой полюбовно, хотя душой - антисемьит.
Когда в Париже 18, А в Барселоне 22, Нам остаётся утешаться, Что не на полюсе Москва.
Весной я думаю о смерти. Уже нигде. Уже никто. Как будто был в большом концерте и время брать внизу пальто.
Серые подглазные мешки сетуют холодным зеркалам, что полузабытые грешки памятны скудеющим телам.