Хоть я живу невозмутимо,
но от проглоченных обид
неясно где, но ощутимо
живот души моей болит.

Варясь в густой еврейской каше,
смотрю вокруг, угрюм и тих:
кишмя кишат сплошные наши,
но мало подлинно своих.

Живем ли мы в грехе погрязши
Или с молитвой чтим традиции,
В основе всех поступков наших
Лежат инстинкты и амбиции.

Душевным пенится вином
и служит жизненным оплотом
святой восторг своим умом,
от Бога данный идиотам.

Сказал  Миронову: «Спасибо!»
В  салате  этом - лишний  ты:
Когда  ни  мясо  и  ни  рыба,
Расстраиваются  животы!