Нет, не бездельник я, покуда голова работает над пряжею певучей; я в реки воду лью, я в лес ношу дрова, я ветру дую вслед, гоняя тучи.
Сейчас терпение и труд, насколько в них осталось толку, в итоге тренья перетрут лишь выю, шею или холку.
Не будет ни ада, ни рая, ни рюмки какой-никакой, а только без срока и края глухой и кромешный покой.
Боюсь, что еврея постигнет в тепле разжиженность духа и крови: еврейское семя на мерзлой земле взрастает гораздо махровей.
Томлю себя я воздержанием, но червь сомненья в организме: а вдруг постельным возлежанием мы постигаем смысл жизни.