Боже, Боже, до чего же
стал миленок инвалид:
сам топтать меня не может,
а соседу - не велит.

В палитре ощущений сложных
Меняют партии солисты:
Чем меньше женщину мы можем,
Тем больше лезем в моралисты.

Ах, как бы нам за наши штуки
платить по счету не пришлось!
Еврей! Как много в этом звуке
для сердца русского слилось!

По дебрям прессы свежей
скитаться я устал;
век разума забрезжил,
но так и не настал.

Труднее всего сохранить
в толкучке, текучей, как дым,
искусство и мужество быть
всего лишь собою самим.