Кто умер, кто замкнулся, кто уехал... Брожу один по лесу без деревьев, и мне не отвечает даже эхо - наверно, тоже было из евреев.
Умру за рубежом или в отчизне, с диагнозом не справятся врачи; я умер от злокачественной жизни, какую с наслаждением влачил.
Валит дым из моих ноздрей, пахнет водкой мое брюзжание, а кругом говорят: "Еврей – это разум и воздержание."
Мы все - душевные калеки, о чем с годами отпечалились, но человека в человеке найти, по счастью, не отчаялись.
Забыв про старость и семью, согретый солнечным лучом, сажусь я в парке на скамью и размышляю ни о чём.
Смешно, когда мужик, цветущий густо, с родной державой соли съевший пуд, внезапно обнаруживает грустно, что, кажется, его давно ебут.