Я счастья ждал от бытия, Желал его, аж сердце ныло. Оно пришло... и понял я, Что ждать его приятней было.
Мой дух ничуть не смят и не раздавлен; изведав и неволю и нужду, среди друзей по рабству я прославлен здоровым отвращением к труду.
Варясь в густой еврейской каше, смотрю вокруг, угрюм и тих: кишмя кишат сплошные наши, но мало подлинно своих.
Белый цвет летит с ромашки, вянут ум и обоняние, лишь у маленькой рюмашки не тускнеет обаяние.
Я стать хочу смелее всех По беспредельности размаха; Но самый смелый человек Боится собственного страха!