Я не жалея покидал своих иллюзий пепелище, я слишком близко повидал существованье сытых нищих.
Для мысли слово – верный друг, дарящий мысли облик дерзкий, но есть слова – от подлых рук, на них следы и запах мерзкий.
Съев пуды совместной каши и года отдав борьбе, всем хорошим в бабах наших мы обязаны себе.
В толпе замшелых старичков уже по жизни я хромаю, еще я вижу без очков, но в них я лучше понимаю.
Плетусь, сутулый и несвежий, струю мораль и книжный дух, вокруг плечистые невежи влекут прелестных потаскух.