Я был жесток и агрессивен, Нес детский лепет невпопад, Смеялся, плакал, был наивен... Полтыщи баб тому назад.
Я вышел ночью на балкон. Стою. Курю. Темно. Свежо. И вдруг раздался женский стон: Ей плохо или хорошо?
В бессилии, опуская руки, Я все равно безумно рад, Что нашим детям наши внуки За наши слезы отомстят.
В палитре ощущений сложных Меняют партии солисты: Чем меньше женщину мы можем, Тем больше лезем в моралисты.
Мы обязательны в делах, По части девушек активны, Но отраженья в зеркалах С недавних пор весьма противны.
Мне выбьют эпитафию на стеле: Мол, здесь лежит такой-то, жил тогда-то, Любил, дружил, работал, пил, был в теле, Развратный, хитрый, лысый, бородатый.