Пока не поставлена клизма,
я жив и довольно живой;
коза моего оптимизма
питается трын-травой.

Владыкой мира станет труд,
когда вино польет из пушек,
и разом в девственность впадут
пятнадцать тысяч потаскушек.

Я в ад попрошусь, умирая,
не верю я в райский уют,
а бляди - исчадия рая
меня услаждали и тут.

Ох, и смутно сегодня в отчизне:
сыро, грязь, темнота, кривотолки;
и вспухают удавами слизни,
и по-лисьи к ним ластятся волки.

Всегда художников плеяда
свой услаждала горький век
струеньем уксуса и яда
на выдающихся коллег.