Где тот яд, что страданья души исцелит? Где кинжал, что мученья мои прекратит? Где удар, что сразит меня волею неба? Смерть приму я, как верным принять надлежит!
Забавен русской жизни колорит, сложившийся за несколько веков: с Россией ее совесть говорит посредством иностранных языков.
С природой здесь наедине, сполна достиг я опрощения; вчера во сне явились мне Руссо с Толстым, прося прощения.
По счастью, я не муж наук, а сын того блажного племени, что слышит цвет, и видит звук, и осязает запах времени.
Стране не вылезть из дерьма, В которой столько лет упрямо Иван кивает на Петра, И оба дружно - на Абрама.