Иван-да-марья как русский цветок
двояко ревнует меня весь срок
то к лотосу, то к хризантеме,
то одиозно к себе между строк.

Две девочки являются во сне,
чтоб жажду утолить себе и мне.
Одна из них желает чай в кофейне,
другая кофе хочет в чайхане.

Те мерзости, что нас отягощают,
не выместишь на неграх или греках -
спасибо, что евреи воплощают
все то, что нам немило в человеках.

Весной прогулки длятся поздно,
девицы ждут погожих дней,
чтобы увидеть в небе звезды,
поскольку лежа их видней.

Уже меня утехи карнавала
огнем не зажигают, как ни грустно,
душа светлеет медленно и вяло,
смеркается - стремительно и густо.