Я к веку относился неспроста
с живым, но отчужденным интересом:
состарившись, душа моя чиста,
как озеро, забытое прогрессом.

Налей нам, друг! Уже готовы
стаканы, снедь, бутыль с прохладцей,
и наши будущие вдовы
охотно с нами веселятся.

Бывают лампы в сотни ватт,
но свет их резок и увечен,
а кто слегка мудаковат -
порой на редкость человечен.

Сбыл гостя. Жизнь опять моя.
Слегка душа очнулась в теле.
Но чувство странное, что я -
башмак, который не надели.

Эпоха лжи, кошмаров и увечий
издохла, захлебнувшись в наших стонах,
божественные звуки русской речи
слышны теперь во всех земных притонах.