С упрямым и юрким нахальством струясь из-под каменных плит, под первым же мягким начальством Россия немедля бурлит.
Бывает время в жизни каждой, когда судьба скользит из рук, и горизонта сердце жаждет, и тупики молчат вокруг.
Поэтессы в любви прихотливы и не всем раскрывают объятия, норовя про плакучие ивы почитать, вылезая из платья
За все на евреев найдется судья. За живость. За ум. За сутулость. За то, что еврейка стреляла в вождя. За то, что она промахнулась.
Весной я думаю о смерти. Уже нигде. Уже никто. Как будто был в большом концерте и время брать внизу пальто.