В тюрьму посажен за грехи
и, сторожимый мразью разной,
я душу вкладывал в стихи,
а их носил под пяткой грязной.

Когда не корчимся в рыдании,
мы все участвуем в кишении -
то в озаренном созидании,
то в озверелом разрушении.

Прошла пора злодеев мрачных,
теперь убийцы - как сироп
и между дел на грядках дачных
разводят розы и укроп.

Любимая, сними с меня одежду
И очень нежно уложи в кровать.
Хочу, чтобы сбылись мои надежды:
Рассол на утро и «не кантовать».

У всех по замыслу Творца - 
своя ума и духа зона,
житейский опыт мудреца -
иной, чем опыт мудозвона.