Уже давно мы не атлеты,
и плоть полнеет оголтело,
теперь некрупные предметы
я ловко прячу в складках тела.

Без подтекста, о муза, и ты не мила
и художника длань не синоним крыла,
будь, как лунная полночь, почти белобрыса
и, как хмурое утро, не очень бела.

Уже мне восемьдесят лет, 
а всё грешу стихосложением. 
И хоть нисколько не поэт, 
но я мудак с воображением.

Здесь темнее с утра, чем ночью,
а преступники - не злодеи,
здесь идеями дышит почва
и беспочвенны все идеи.

Душа смиряет в теле смуты,
бродя подобно пастуху,
а в наши лучшие минуты
душа находится в паху.