Время тянется уныло,
но меняться не устало:
раньше все мерзее было,
а теперь - мерзее стало.

Евреи топчут наши тротуары,
плетя о нас такие тары-бары,
как если сочиняли бы татары
о битве Куликовской мемуары.

Уже меня утехи карнавала
огнем не зажигают, как ни грустно,
душа светлеет медленно и вяло,
смеркается - стремительно и густо.

Как нелюбимый патриот,
я тот и даже антитот,
кто так возносчиво унижен
до самых низменных высот.

Ах, юность, юность! Ради юбки
самоотверженно и вдруг
душа кидается в поступки,
руководимые из брюк.