Закон работает подспудно, А в основном — деньжата, блат, Закон наш обмануть не трудно — Он сам обманываться рад.
Я никогда не буду классик, имея вкус к еде и пище и тяготея больше к кассе, чем к доле царственной и нищей.
Глупо гнаться, мой пишущий друг, за читательской влагой в глазу - все равно нарезаемый лук лучше нас исторгает слезу.
Пока не позвала в себя кровать, которая навеки нас уложит, на кладбище должны мы выпивать за тех, кто выпивать уже не может.
Весной я думаю о смерти. Уже нигде. Уже никто. Как будто был в большом концерте и время брать внизу пальто.