Когда, замкнув теченье лет, наступит Страшный суд, на нем предстанет мой скелет, держа пивной сосуд.
Зачем Господь, жестокий и великий, творит огонь, побоище и тьму? Неужто наши слезы, кровь и крики любезны и прельстительны Ему?
Я, Господи, умом и телом стар; Я, Господи, гуляка и бездельник; Я, Господи, прошу немного в дар - еще одну субботу в понедельник.
К познанию не склонный никогда, искал себе иные я занятия, и тайна зарождения плода волнует меня менее зачатия.
Загробный быт - комфорт и чудо; когда б там было неприятно, то хоть один еврей оттуда уже сыскал бы путь обратно.