О чем ты, божия раба,
Бормочешь стонами своими?
Душа строга, а плоть слаба -
верчусь и маюсь между ними.

- Навсегда с Россией волга
И Саратова огни!
- И Аяцков здесь надолго.
И вообще полно фигни.

На свете очевидны территории,
охваченные внутренним горением,
где плавное течение истории
сменяется вдруг диким завихрением.

Заметно и причудливо неровен
и тая вдруг до вакуума вплоть,
дух времени бывает бездуховен -
тогда оно втройне лелеет плоть.

Загадка, заключённая в секрете,
жужжит во мне, как дикая пчела:
зачем-то лишь у нас на белом свете
сегодня наступает со вчера.