О чем ты, божия раба, Бормочешь стонами своими? Душа строга, а плоть слаба - верчусь и маюсь между ними.
- Навсегда с Россией волга И Саратова огни! - И Аяцков здесь надолго. И вообще полно фигни.
На свете очевидны территории, охваченные внутренним горением, где плавное течение истории сменяется вдруг диким завихрением.
Заметно и причудливо неровен и тая вдруг до вакуума вплоть, дух времени бывает бездуховен - тогда оно втройне лелеет плоть.
Загадка, заключённая в секрете, жужжит во мне, как дикая пчела: зачем-то лишь у нас на белом свете сегодня наступает со вчера.