Умру за рубежом или в отчизне,
с диагнозом не справятся врачи;
я умер от злокачественной жизни,
какую с наслаждением влачил. 

Под этим камнем я лежу.
Вернее, то, что было мной,
а я теперешний - сижу
уже в совсем иной пивной.

С утра садятся ребе
бутылку распивать,
потом кидают жребий,
и я бегу опять.

В России удивительней всего
привычка от партера до галерки
штаны снимать задолго до того,
как жопа назначается для порки.

Песочные часы бегут быстрей,
когда бесплодно капанье песка;
нет праздничности в праздности моей,
удушливой, как скука и тоска.