Ровесник мой, засосан бытом,
плюет на вешние луга,
и если бьет когда копытом,
то только в гневе на рога.

Узбекистан. Пока двадцатый век,
Но врач-еврей сегодня - дефицит.
Так что узбека лечит сам узбек.
Вот это - настоящий геноцид. 

Из воздуха себе я создал почву,
на ней вершу посильные труды,
возделываю воздух даже ночью,
а ем - материальные плоды.

Когда накатит явное везение
и следует вести себя практично,
то совести живое угрызение —
помалкивает чутко и тактично.

На трупах и могилах вдруг возник
шумливый рай пивных и кабаков,
и лишь <за что боролись?> хилый крик
стихает у последних стариков.