Бесцветен, благонравен и безлик,
я спрятан в скорлупу своей типичности;
безликость есть отсутствие улик
опасного наличия в нас личности.

И опять кричит молва:
Нет своих пророков.
Ищет стольная Москва
Князя без пороков.

В газетах полная фигня,
Эфир давно полупридушен.
И лишь на кухне болтовня
Опять, как раньше, греет душу.

Носить одежду - лицемерие,
поскольку ясно, что под ней,
но в этом скрыто суеверие,
что станет скрытое видней.

В нас много раскрывается у края
и нового мы много узнаем
в года, когда является вторая
граница бытия с небытием.