Бесцветен, благонравен и безлик, я спрятан в скорлупу своей типичности; безликость есть отсутствие улик опасного наличия в нас личности.
И опять кричит молва: Нет своих пророков. Ищет стольная Москва Князя без пороков.
В газетах полная фигня, Эфир давно полупридушен. И лишь на кухне болтовня Опять, как раньше, греет душу.
Носить одежду - лицемерие, поскольку ясно, что под ней, но в этом скрыто суеверие, что станет скрытое видней.
В нас много раскрывается у края и нового мы много узнаем в года, когда является вторая граница бытия с небытием.