У скряги прочные запоры,
у скряги темное окно,
у скряги вечные запоры -
он жаден даже на гавно.

Когда приходит время басен
про волю, право и закон,
мы забываем, как опасен
околевающий дракон.

У кресла цирюльница будто у плахи
засуетилась, едва я под ахи
шепнул ей, что я сексуальный маньяк,
желающий нынче постричься в монахи.

Явились мысли - запиши,
но прежде - сплюнь слегка
слова, что первыми пришли
на кончик языка.

При всей игре разнообразия
фигур ее калейдоскопа,
Россия все же не Евразия,
она скорее Азиопа.